Шёл 1919 год. Власть в Воронеже была то у красных, то у белых.
Авва, харьковский еврей, делал замечательные шоколадные конфеты:
трюфели, абрикосы в шоколаде, чернослив в шоколаде на фабрике богача
Сазонова, что на Староконной площади.
В город вошли белые, казаки генерала Шкуро.
13-летний сын Аввы возвращался домой, когда его на площади окружили конные казаки и стали глумиться:
- Мальчик, скажи «кукуруза».
Казаки были навеселе. Они даже не пожелали спешиться и разговаривали с
ребёнком прямо сидя в сёдлах. Их забавлял страх в глазах мальчика. Он
был мал ростом. Казачьи кони были огромными. На боку у казаков висели
сабли, в руках были нагайки. Ребёнок пятился к забору. Он заметил дыру, в
которую юркнул.
Когда мальчик влетел домой, сердце выскакивало из груди. Он был бледен,
его трясло. На него с тревогой смотрели карие глаза сестёр. Дети
трепетали от ужаса, слушая сбивчивый рассказ брата. Отец стал
успокаивать их:
Ничего. Ничего. Мы закроем окна подушками. Казачьи пули нас не заденут.
Старшие сестры стали помогать отцу закрывать окна. Дом превращался в маленькую крепость.
Ещё в 1917 году Авва остался один с детьми на руках. Жена умерла,
оставив ему шестерых девочек и двух мальчиков. Тогда семейный доктор
Бенинсон плакал в соседней комнате, опустив голову на руки:
- Как он будет жить? Столько детей!
К тому же, в 1917 погиб старший сын, выпускник реального училища, он с начала войны 1914 года был на фронте.
Теперь не было рядом старшего сына и жены. Она закрывала его собой от
погромщиков в 1905, когда те шли по улицам Воронежа, встала между ним и
толпой, раскинув руки и спиной отталкивала к калитке дома.
За окном раздавались ружейные выстрелы.
Отец решил успокоить детей, устроив чаепитие под большим овальным столом, дубовая
столешница спасала всю семью от шальных пуль.
На площади Круглых рядов установили виселицы. Белые казнили большевиков.
На жандармской горке казаки убили еврейского мальчика. По городу шли
погромы. Был убит и еврейский юноша Бабицкий, который писал статьи для
большевистской газеты.
Надо было выходить на улицу, каждый день можно было услышать:
- Вот где жиды укрылись!
Однажды за хлебом пошла 19-летняя дочь Аввы, её долго не было. Потом
послышалась стрельба. Авва выскочил в переулок Бестужева и кинулся на
поиски дочери. Девушка стояла у забора, прижав к себе буханку хлеба. Она
находилась в полуобморочном состоянии. Не отвечала на вопросы отца. Он
привел дочь домой, едва живую от страха.
В городе было очень плохо с продуктами. Старшая дочь Аввы, выпускница
гимназии учительствовала с селе под Воронежем. Крестьяне, зная, что
город голодает, приносили к крыльцу школы мешочки с крупой. Девушка
решилась отвезти продукты отцу и детям в Воронеж. Возница долго
отказывался, боялся и красных и белых, но потом согласился. Везти
продукты было опасно. Казачьи разъезды проверяли багаж, прокалывая
штыками вещи. Крупа была спрятана под ворохом одежды.
Телега остановилась у дома в переулке Бестужева.
- Дети спят, уложил пораньше, еды в доме нет, - сказал отец старшей дочери.
- Будите детей, папенька, я привезла продукты.
А на следующий день она шла по Большой Дворянской. Возле гостиницы
«Бристоль», в которой располагался штаб Шкуро, пеший казак стал срывать
кольцо с её руки, кольцо не поддавалось.
Белые были в городе три недели.
Прошло время. На площади Круглых рядов, на месте казни большевиков, где в
1919 году стояли виселицы, был установлен памятник «Жертвам белого
террора». Теперь на этом месте небольшой сквер. Староконную площадь
переименовали в площадь Ленина, улицу Большую Дворянскую - в проспект
Революции.
